«Страна.ru» от 23.01.2002 г., Нина Саввина, Сергей Иваненко: «Все говорят, что СРП — важное направление, но практических шагов мы не видим»

Председатель комиссии Госдумы РФ по СРП Сергей Иваненко считает, что ситуация с реализацией соглашений о разделе продукции находится на нулевом цикле.

— Виктор Христенко проводит вечером 23 января заседание правительственной комиссии по реализации соглашений о разделе продукции. Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию с выполнением законов о СРП?
— Cитуация находится на нулевом цикле, с моей точки зрения. Сегодня принято 28 месторождений по СРП, по которым должны были вестись переговоры, шестью законами это утверждено. Ни по одному из них нет переговоров не то что в стадии завершения, а больше чем по половине из них даже комиссии еще не сформированы и не ведется вообще никакой работы.
Если говорить о законодательстве, то на те предложения, которые мы давали в ходе парламентских слушаний, никоим образом правительство не отвечает, оно не говорит, принимает их или нет.

Единственный закон на тему СРП, который внесен сейчас в Думу правительством, это глава в Налоговый кодекс. Этот законопроект является абсолютно неприемлемым и, с моей точки зрения, просто уничтожает саму идею СРП на корню.
СРП создавалось как механизм, заменяющий налог: по схеме СРП инвестор должен платить только 4 вида налогов — роялти, налог на прибыль, социальный налог и НДС по нулевой ставке. По нынешней версии Министерства финансов, инвестор должен платить 20 налогов — 4 этих и еще несколько мелких, что лишает смысла эти СРП, это всех переводит на обычный режим.
Одним словом, правительство де-факто ведет дело к сворачиванию этого инструмента — это моя оценка. Причем все это происходит на фоне того, что президент по-прежнему заявляет о том, какое это важное направление, ему вторит министр экономического развития, который, выступая на многочисленных конференциях, международных в том числе, говорит, что мы будем развивать СРП, но по сути дела происходит блокирование СРП.
Переговоров с инвесторами нет, и их быть не может при таком отношении к делу.

— Как ваша комиссия относится к предлагаемому правительством механизму управления СРП, в частности, к заключению договора между правительством и компаниями «Роснефть» и «Зарубежнефть»?
— Дело в том, что мы были с самого начала против перехода к такой системе управления.
Раньше была двухзвенная система «правительство — министерство», а инвесторы имели дело и вели переговоры с министерством — Министерство топлива и энергетики отвечало за это дело, потом это было передано Министерству экономического развития. Так или иначе, схема была двухзвенная — министерство и правительство.
Сейчас эта схема трехзвенная, то есть бюрократический механизм усилен, добавлено еще две уполномоченные компании — «Роснефть» и «Зарубежнефть», причем добавлено только сейчас, наверное, более чем через полгода после принятия решения об уполномочивании их на ведение переговоров по СРП. Только сейчас появляется положение, которое определяет их статус и их действия в этом процессе.
Но то, что сегодня предлагается, не отвечает на базовые вопросы, как противодействовать конфликту интересов, потому что, с одной стороны, эти компании коммерческие, а с другой стороны, они будут выполнять государственные функции, а также — кто будет финансировать эти вопросы.
Подготовка соглашений — это десятки, иногда даже сотни миллионов долларов еще до вступления их в силу. На каких условиях, какова будет роль именно этих компаний в текущем оперативном управлении, в принятии решений, скажем, в управляющих комитетах? Все эти вопросы возникают из самой схемы, когда правительство передоверяет какой-то коммерческой структуре свои функции. И они остаются без ответа.
Поэтому я отношусь скептически к перспективам работы именно в данной схеме. Это чрезмерно усложненный бюрократический механизм. Правительство, вместо того чтобы решать проблему разделения бизнеса и власти, которая является главной в нашей стране, еще более усугубляет эту проблему — в конкретном случае с СРП.
И это, конечно, не добавит ясности и прозрачности ни в переговоры по СРП, ни в их реализацию, ни в контроль общества за ними.

— Что, на ваш взгляд, необходимо сделать в первую очередь для решения этой проблемы?
— Я в свое время, в марте прошлого года, выступая на совещании у Грефа, который только начинал заниматься этими вопросами, сказал, что если правительство за год сделает хотя бы две вещи — внесет нормальную налоговую главу и примет положение о порядке возмещения затрат, то будем считать, что год прошел не напрасно, как прошли предыдущие 5 лет, которые мы, по сути, потеряли.
С 1996 года ни одного нового месторождения не было подписано и не начало работать. Работающие — это старые месторождения, они вступили до введения в силу закона об СРП. И работают они не благодаря законодательству и действиям правительства, а вопреки ему.
Действует так называемая «дедушкина оговорка», которая означает, что все то, что было принято после 1996 года — все эти законы, инструкции, постановления, для этих проектов не имеет силы. То есть они действуют по тому механизму, который заложен в соглашении. Они работают только потому, что там нет ничего такого, что мешало бы им.
И вот все эти барьеры надо убирать, но правительство не только не хочет убирать их из базового закона и из Налогового кодекса, а еще и создает новые проблемы. Если правительство будет продолжать действовать в том же ключе, в том же русле, то мы гарантированы в получении ноля инвестиций по СРП на обозримую перспективу.

— На заседании правительственной комиссии рассматривается проект постановления о формировании и использовании ликвидационного фонда при реализации СРП.
— Да, это важный вопрос, это одно из 15 постановлений правительства, оно должно было быть принято в марте 1996 года. В законе, вступившем в силу, написано, что в течение трех месяцев правительство должно издать постановление, которое определяет порядок работы по этим направлениям.
И вот прошло 6 лет, появляется это постановление, которое, конечно, важно, но оно совершенно не решает проблем, потому что до сих пор инвесторы не знают, какие затраты попадают в компенсационную часть, а какие нет. Просто нет положения о порядке возмещения затрат.

— Кто из членов думской комиссии входит в правительственную комиссию по СРП?
— Да, это, кстати, отдельная история. Мы год назад обращались в правительство от имени Совета Думы, то есть от имени парламента, а Совет — это управляющий орган Думы, Селезнев написал письмо на имя председателя правительства с просьбой включить в правительственную комиссию четырех человек — трех председателей комитетов и председателя комиссии по СРП.
Предлагались — Катренко по энергетике, Маслюков по промышленности, Глазьев по экономической политике и я от комиссии Думы. Ни одного человека не было включено, и в комиссии при Христенко нет ни одного депутата.
При этом парламент совершенно тихо, спокойно себя ведет.
Я думаю, что это отражение той новой политической реальности и влияния правительства на Думу, которое приводит к тому, что Думы как таковой сегодня нет в политическом смысле.

— Обращалась ли ваша комиссия к президенту Путину с этими проблемами?
— С президентом мы встречались дважды. И я лично дважды, когда был на его встречах с лидерами фракций, поднимал вопрос по СРП. Он повторил то, что это важное направление, но никаких практических шагов мы пока не видим.
Герман Греф говорит то же самое, что и президент.
И вот даже на заседании правительства, которое было вот в ноябре месяце и где я выступал с резкой критикой деятельности правительства и говорил о том, что комиссия по СРП приняла решение о признании деятельности правительства неудовлетворительной, — даже там Греф повторил, что они все это считают правильным, считают нужным, считают, что мы стратегические единомышленники и у нас общие интересы.
Но слова — это одно, а дела — это другое.

— На заседании у Христенко комиссия как раз рассматривает меры по повышению экономической эффективности государственного управления проектами СРП.
— Да, вопросы, которые рассматриваются на комиссии Христенко, — важные вопросы, но сама комиссия Христенко не имеет внятного статуса в схеме управления СРП. Ее статус не в полной мере определен. Не она является высшим органом, принимающим решения.
Она вырабатывает рекомендации, а рекомендации в нашей стране вырабатываются всегда и всеми, и главный вопрос состоит в том, кто отвечает за конкретную реализацию, какие определяются сроки, какие предлагаются механизмы влияния на тех высших чиновников, которые это все срывают.
А этого ничего нет.